TaTyKuH
Игрок
I
Вверх растянуты обои,
Мелкими шагами, стоя,
В темноте, рука чуть слышно,
Чертит знаки.
Выше, выше…
Не очнуться, гость случайный,
Заплутал, помощник тайный,
Направляет всех по кругу,
И минутному испугу
Не прорваться сквозь рассвет.
Ярче, ярче, меньше лет.
II
Крики во всем и все в крике едином,
Деревья сплелись на растресканной сини,
Взгляды машин и кровавая драма,
С прохожим, лежащим под местным трамваем.
Не защититься от всплесков из лета,
В глазах, помутневших от лунного света,
Только вначале все видно, затем,
Тоска от мгновений несозданных тем.
III
Весна… Ложится на дома.
Забавно, что лишь только ты,
Все видишь, сахарный ледок,
Уносит за собой, поток воды…
Разносит он, тягуче — легкий,
По дальним странам, мимолетный…
Одернет он дорогу пылью,
Чтоб в сети праха заманили,
Последних мертвых пауки.
Так странно, больше нет тоски.
IV
На блюдце застыла рука, и каймою
Отрезан от мира небесной стеною…
По книжным ступенькам ты сходишь несмело,
Будь осторожна, живи как умела,
В пыли сигаретной на старом столе,
Прочерченным лесом блуждая во мгле,
И с солнечным светом играя под вечер,
Когда незажженные желтые свечи
Ждут мотыльков, подносящих на стенах
Кофейную чашку в изрезанных тенях.
V
…
…
…
…
И может быть даже, что все же нельзя,
Не плакать в могиле второго себя.
VI
И возможно, в этой пыли,
Бледной осенью шурша,
Затерялась изначально
Неотпетая душа.
Таки ещё не отгадали.
Вверх растянуты обои,
Мелкими шагами, стоя,
В темноте, рука чуть слышно,
Чертит знаки.
Выше, выше…
Не очнуться, гость случайный,
Заплутал, помощник тайный,
Направляет всех по кругу,
И минутному испугу
Не прорваться сквозь рассвет.
Ярче, ярче, меньше лет.
II
Крики во всем и все в крике едином,
Деревья сплелись на растресканной сини,
Взгляды машин и кровавая драма,
С прохожим, лежащим под местным трамваем.
Не защититься от всплесков из лета,
В глазах, помутневших от лунного света,
Только вначале все видно, затем,
Тоска от мгновений несозданных тем.
III
Весна… Ложится на дома.
Забавно, что лишь только ты,
Все видишь, сахарный ледок,
Уносит за собой, поток воды…
Разносит он, тягуче — легкий,
По дальним странам, мимолетный…
Одернет он дорогу пылью,
Чтоб в сети праха заманили,
Последних мертвых пауки.
Так странно, больше нет тоски.
IV
На блюдце застыла рука, и каймою
Отрезан от мира небесной стеною…
По книжным ступенькам ты сходишь несмело,
Будь осторожна, живи как умела,
В пыли сигаретной на старом столе,
Прочерченным лесом блуждая во мгле,
И с солнечным светом играя под вечер,
Когда незажженные желтые свечи
Ждут мотыльков, подносящих на стенах
Кофейную чашку в изрезанных тенях.
V
…
…
…
…
И может быть даже, что все же нельзя,
Не плакать в могиле второго себя.
VI
И возможно, в этой пыли,
Бледной осенью шурша,
Затерялась изначально
Неотпетая душа.
Таки ещё не отгадали.
